Проснувшись с первыми лучами солнца, и ещё до того, как открыть глаза, Офелия с удивлением обнаружила, что больше не чувствует невыносимой боли, дотоле неумолимо терзавшей всё её тело, лишь головокружение и сильную слабость. К тому же, теперь её руки и ноги были свободны от оков, да и пахло здесь иначе, в воздухе больше не было затхлости и гнили, свойственной подвальным помещениям, а главное - из атмосферы начисто исчезло гнетущее ощущение постоянного человеческого страха и страданий. После всего, что с ней случилось, девушке трудно было найти в себе силы для дальнейшего сопротивления, однако она понимала, что передышка может быть не долгой и нельзя терять ни минуты. Офелия заставила себя открыть глаза и сейчас же увидела, что в помещении она не одна, рядом с ней, буквально на расстоянии вытянутой руки безмятежно спал незнакомый темноволосый ноша в грязной, местами порванной одежде. Что-то в чертах его лица показалось Офелии неуловимо знакомым, невольно вызывавшем в памяти воспоминания о давно покинутом родительском доме.
- Леонард, он похож на Леонарда, - наконец, решила она, - Но брата здесь быть не может, это только морок, галлюцинация, порожденная моей болью и отчаянием. Надо вставать, я должна встать и выбраться отсюда, чего бы это ни стоило. Ему не победить меня, я не сдамся.
Осторожно перекатившись на бок, девушка приподнялась на локте и в слабом свете ночника заметила, что из-под подушки, на которой покоилась голова незнакомца, льдисто блеснула стальная рукоять. Затаив дыхание, стараясь не потревожить спящего, Офелия придвинулась ближе и, протянув руку, вытянула острый как бритва кинжал.
