... А тем временем, на ровном дощатом полу брошенного трактира Нелси Сабрина уже вычертила круг и пентаграмму и теперь тщательно заполняла их оккультными символами и печатями. Только самые сильные маги, говорите? Уж она-то покажет им всем, сколько в ней силы. Уж на этот-то раз старая грымза похвалит её по-настоящему, без "малышки". Увидит, что любой бы гордился такой способной ученицей.
И... и когда Сабрина найдёт папочку, тот придёт просто в неописуемый восторг от того, какая способная у него дочь и как многого уже достигла. И признает её, и возьмёт с собой...
Девочка всё быстрее и быстрее металась между рисунками на полу и лежащей на стойке бара раскрытой книгой. Закончив рисовать и оглядев результаты, она попыталась заставить себя успокоиться и двигаться медленнее, но в результате совсем разнервничалась и сперва даже не смогла зажечь свечи.
Наконец, всё получилось - пять новых свечей, над каждой из которых она произнесла Слово, и еще четыре охранительных свечи. Пятясь, Сабрина отступила к стойке бара, и, сжав бумажку с черновиком во вспотевшей ладони, начала читать заклинание вызова демона. Получалось как-то странно. Было такое чувство, будто она сперва успевала позабыть слова, пока они доходили от глаз до рта, а когда девочка все-таки вспоминала и произносила их, каждое слово словно приходилось с корнями выдирать из мозга. Но где-то на середине она словно бы миновала некую точку наибольшего сопротивления, и дальше дело пошло куда легче. Слова сами собою всплывали в памяти и слетали с губ с такой легкостью, словно Сабрина пользовалась этим заклинанием чуть ли не ежедневно. Останавливаться было поздно. Вызывание демона на полдороге не бросают.
Сабрина добралась до конца заклинания - до того места, где следовало трижды выкрикнуть имя демона. Она выбрала себе Малдропоса, демона средних размеров; в книгах утверждалось, что для демона Малдропос довольно обязателен. Сабрина уже открыла рот, собираясь произнести его имя. И вдруг оказалось, что она почему-то не в состоянии этого сделать. Пока она хватала воздух ртом, словно рыба, выброшенная на берег, огоньки свечей затрепетали и почти угасли. А пентаграмма начала наливаться мощным синим светом.
Это был очень красивый синий цвет - на свой лад. Он был насыщенным и темным - и вместе с тем светлым и лучистым, как будто поверх ясного весеннего денька раскинулось ночное небо. А еще эта синева наводила ужас. Она разрасталась и разрасталась и становилась все гуще и насыщеннее. У Сабрины застучали зубы. Она попыталась дотянуться до книги, лежащей на стойке, но обнаружила, что не может шевельнуться. Синева превратилась в облако в форме звезды; облако уже почти достало до потолочных балок, выпустило длинный ногоподобный отросток, рывком протолкнуло его за Знаки и осторожно поставило за пределами меловой линии. За первым отростком последовал второй, затем третий. Четвёртого не последовало. Вместо него высунулся длинный кольчатый синий хвост наподобие крысиного и принялся, мелко трепеща, метаться из стороны в сторону, презрительно стирая Знаки.
Сабрине показалось, будто она разглядела голову и три глаза, глядящих на неё насмешливо и безжалостно. Свечи снова вспыхнули ярким пламенем: девочка видела их даже сквозь демона. Но сама oна не могла даже двинуться, скованная не то ужасом, не то заклинанием. Она даже не поняла, слышит голос или тот звучит прямо у неё в мозгу:
«Хорошо... тебя легче убрать с дороги, чем остальных волшебников. Я вовсе не желаю, чтобы на меня накладывали Узы - это так раздражает! Ты хотела попробовать поручить мне какую-то задачу, верно?»
Помимо воли у Сабрины вырвались слова:
- Ээээ... вообще-то, я вызывала какого-нибудь демона попроще, чтобы он охранял нашу Цитадель. Чтобы появлялся и пугал туристов.
«Чушь какая! - возмутился демон. - И ты меня за этим сюда позвала? Чтобы я выскакивал и корчил рожи? Да неужто у нынешних волшебников не осталось серьезных замыслов?»
- Они тут слишком заняты возней вокруг этих туристов мистера Чесни, - снова вырвалось у девочки.
«Да, меньшие демоны так мне и сказали». Хвост демона презрительно дернулся. Демон переступил своими гибкими ногами-отростками и шагнул к Сабрине. Стойка бара затрещала под напором. Ведьмочка приготовилась к тому, что сейчас её съедят, причем, наверное, каким-нибудь ужасным способом - например, переварят заживо.
«Нет, я не собираюсь тебя есть, - сказал демон. - Пока».
Сабрине почудилось, будто демон расхохотался. Смех прошел сквозь её тело пульсирующими толчками, и девочку передернуло. «И душа твоя мне тоже не нужна, - сказал демон. - Пока. Мне и так есть кого варить. И когда я это сделаю, я вернусь и отплачу тебе за то, что ты впустила меня в это измерение».
- И… и когда?
«В самое неподходящее для тебя время, - ответил демон. - Считай, что дни твои сочтены!»
И с этими словами демон вновь принялся расти, устремляясь куда-то ввысь, так что в конце концов в трактире остались лишь три призрачных ноги да подергивающийся хвост-червяк. Затем и хвост, и ноги демона застыли неподвижно - Сабрине показалось, что это мгновение никогда не кончится. Она стояла, расплющенный о стойку бара самой мощью присутствия демона, а потом он как-то внезапно исчез. Несмотря на мягкий свет свечей, без этой синевы в трактире сделалось темнее и как-то обыденнее. Давление, сковывавшее девочку, развеялось. Сабрина упала на колени и разрыдалась, её всю трясло.
Что-то разбудило Ирисандру. Что-то в окружающем пространстве было неправильно.
