Пермь

[Коноэ Цукико-химе]

Теперь уже лисица выглядела довольной, как большой белый рыжий кот и даже жмурилась от удовольствия, с улыбкой глядя на Романа. Безусловно он угадал и ей такое больше нравилось.

[Хинодэ Заря]

А Заря немного засмущалась, слишком уж личной казалась песня, особенно в такой обстановке.

[Энгельберт]

Ребята в силу работу все-таки привыкли считать песни песнями, а не выражением личной позиции... так что границы интимности у них в этом плане были несколько другими. В этой, например, Роману вообще больше нравилась мелодия, чем слова... а после нее и вовсе захотелось чего-то с более полным звуком, поэтому он сам выбрал следующую композицию для Энжеля, позволяющую наполнить звуком весь коттедж, благо соседи тут вовсе отсутствовали. Энжель, собственно, не возражал...

https://www.youtube.com/watch?v=NGzs_dGFGM8&index=21

[Хинодэ Заря]

Совсем не обращать внимания на слова девушки все равно не могли, слишком уж значимые для них люди пели. Так что Заря все равно сидела вся порозовевшая. Правда в один момент тоже захихикала, когда пошло что-то про щеночков и прыжки по облакам, но у нее выходило не как у лисицы, конечно, без всякой издевки в интонациях, просто и в самом деле смешно.

Впрочем Цукихиме на этот раз сдержалась, хотя веселье в глазах так и плескалось.

[Роман]

Вот это было именно то, почему личную позицию и Энжель, и Роман предпочитали выражать своими словами - в каждом, абсолютно в каждом чужом тексте было что-нибудь неподходящее, если считать это сообщением... но песня ведь вполне могла нравиться независимо от этого.

С другой стороны, очевидно, что не подходящее СОВСЕМ они постарались бы отсеять... собственно, поэтому, закончив с этой песней, ребята замолчали, хотя Роман продолжал тихонько гудеть струнами, наигрывая какую-то импровизацию.

- Может быть, еще глинтвейна кому-нибудь принести? - спросил Энгельберт.

- Я бы не отказался от стаканчика, - признался Роман.

Энжель легко поднялся и направился на кухню.

[Хинодэ Заря]

- Я тоже. - улыбнулась Заря.

- Неси тогда уж на всех. - заявила лиса, по прежнему глядя на Романа, даже головы не повернула.

- Я тогда помогу... - сказала Заря и вскочила с дивана, направившись вслед за Энжелем, четыре кружки самому нести было бы уже не так легко.

[Энгельберт]

- Тогда до конца сейчас разольем и попозже, видимо, понадобится вторая партия, - сказал Энгельберт Заре. В кастрюле и впрямь оставалось уже не так много.

[Роман]

Когда Заря вскочила, Роман запрокинул голову и тоже посмотрел на Цукихиме.

[Коноэ Цукико-химе]

Лисица в ответ погладила его по голове, ласково улыбаясь, но не говоря ни слова. Да и к чему они? Все и так хорошо, даже замечательно.

[Хинодэ Заря]

- Угу... Может тогда сразу поставим вариться? - предложила Заря, - Или попозже?

[Энгельберт]

- За ним вроде как следить надо, - задумчиво сказал Энгельберт. - Я точно не знаю, как делается...

[Роман]

Было действительно очень хорошо, и Роман просто закрыл глаза, наслаждаясь прикосновениями.

[Хинодэ Заря]

- Ну, надо, конечно, но мы вроде из дома пока уходить не собираемся, так что я могу проверять ходить как раз. - Заря-то, конечно, представляла что делать.


До возвращения ребят Цукихиме точно прерывать свое занятие не собиралась.

[Энгельберт]

- Ну давай, - согласился Энгельберт, разливая остатки напитка по кружкам. - Что надо делать?

Роман, конечно, тоже не собирался прерывать Цукихиме.

[Хинодэ Заря]

- Сначала надо сок поставить на огонь, а пока греется - все нужные специи специи отобрать в нужном количестве. - с удовольствием пояснила Заря, - Ну, потом когда до комнатной температуры нагреется или чуть выше, то засыпать специи и потом на маленьком огне подержать, не доводя до кипения, но чтобы уже совсем горячий глинтвейн был. А дальше выключить огонь и дать постоять какое-то время, чтобы специи окончательно аромат свой отдали. - она улыбнулась, закончив, и осмотрелась. Не слишком хорошо запомнила куда Роман что складывал.