Генрих повернулся к Франческе с самым серьезным лицом, на какое был способен в тот момент.
- Ты же не собираешься и в самом деле это делать? - нерешительно спросила Франческа, отползая в угол дивана.
- Еще как собираюсь, - заверил ее Генрих, - Заворачивание в теплый плед и укачивание на руках еще никому не повредило, а тебе-то уж точно поможет.
- Ты и так обо мне слишком заботишься, не хватало еще на руках носить...
Франческа подняла глаза на Генриха. Вид у нее при этом был трогательный, как у котенка. Но Генрих не поддался соблазну остановиться и полюбоваться, а, наоборот, воспользовался паузой и сгреб эльфийку в охапку, одновременно заворачивая в плед.
- Это несложно, честное слово, - заверил он девушку, - Зато ты выздоровеешь... а мне бы не хотелось, чтобы заболел кто-то еще. Да и мне в радость заботиться о том, кому нужна помощь. Так что просто постарайся расслабиться и уснуть.
Франческа немного подумала и молча кивнула из кулька.
- Гудеть надо? - спросил Генрих, поудобнее устраивая эльфийку на руках.
- Обязательно! - Франческа уже немного пришла в себя, и, кажется, и в самом деле начала получать удовольствие от процесса, - Это же самое главное, иначе лекарство не сработает! И пусть это будет песенка про... про медведей!
Генрих улыбнулся, кивнул, аккуратно выключил свет (плечом, руки у него были заняты) и начал расхаживать по комнате, тихо напевая: "Ложкой снег мешая Ночь идет большая..."
Франческа закрыла глаза и тихо улыбалась, слушая песню. В свете настенной лампы ее серебряные волосы отливали то свинцом, то почему-то рыжиной.
